Мозги и ноги

Сергей Несин
*

Беспокойное чувство, конечно, было. Именно оно заставляло оглядываться на удаляющиеся огоньки Анадыря. Конечно, можно было побарабанить в двери деревянной общаги, что на площади и послушать мат вахтёра. На худой конец можно было отсидится в тёплом подъезде. Но всё это слишком простые варианты! К тому же имелась надежда на то, что появится машина….. Но машины не было! Четыре укатанные колеи - две туда, две обратно и ни одного средства передвижения.
Уже через полчаса пути алкоголь, почувствовав опасность, стал покидать организм. Тоска тоже поспешила скрыться в торосах, мол, дальше сам. Мороз прижигал лицо и осторожно пробирался под пижонское пальтишко. Между прочим, дань моде была английского производства со вставками лондонского тумана. С Каначаланской тундры задувал легкий ветерок. Машин не было … В висках застучало: «Бедный, бедный Буратино! Папа Карло так и не купит тебе новую курточку...». Я побежал! «Бедный, бедный Буратино…» - продолжало щекотать виски. Ботиночки гремели по плотному насту, но мне казалось, что я бегу босиком. Наконец силы стали заканчиваться. Пришлось перейти на быстрый шаг, но и это было уже тяжело. Я остановился. Никого! Только тишина и шорох ветра. Ног я уже не чувствовал, но заметил, что меня охватывает полное безразличие. Время шло … машин не было. Основная часть пути уже пройдена, но где взять силы ещё на несколько километров? Если лицо я смог упрятать под шапку и воротник свитера, то с остальным телом безнаказанно развлекался мороз. Мысли были спокойными и ленивыми. Впрочем, думать вообще не хотелось. . И тут я вспомнил о подарке Тыны! Сняв зубами перчатку я, деревянной рукой залез во внутренний карман и нащупал тяжёлый комочек фольги. Кое-как согнул пальцы и зашептал: «Сделай так, что бы всё было хорошо…». И вдруг комочек выпал! Я нагнулся, нашёл его, но рука замёрзла настолько, что пальцами я его уже взять не мог. Тогда я лёг, схватил его ртом и, переведя дух, выплюнул себе в ладонь. Перевернувшись на спину, я осторожно водворил драгоценность на место. Надо мной висели огромные звёзды, откуда доносился голос мамы: «Ты так простудишься, сынок…»
Я поднялся и заставил себя передвигать деревянные ноги. Оставался совсем пустяк! Частенько из Анадыря на Угли прибегали на танцы хмельные парубки. Но не в такой же мороз! Наконец я выскочил на родной берег, где меня тут же облаяли собаки! Этого ещё не хватало! Мороженной строганинки захотели? Я хорошо помню, как в 80-м такие «друзья человека» загрызли 8-ми летнего мальчика. Стало вдруг светло и мне показалось, что я сейчас увижу «зелёных человечков».
- Эй, ты что? Совсем одурел, мать твою, под колёсами болтаешься?!
Это точно не зелёные человечки. Судя по мату – наши! Я оглянулся и ослеп от света автомобильных фар. Стоять сил уже не было. Медленно подойдя к тёплому капоту Богом посланного УАЗика, я прижался к нему. Из машины выскочили солдат-водитель и офицер. Очевидно поначалу они, подумали, что я пьяный, но быстро сообразили, что это не так. Когда я был упакован на заднее сидение, старший кинул:
- Давай его к нашему Наглому, там порядка больше.
Мёрзлое тело радостно затряслось. Острая боль, которая пронизывала все мои клетки, не давала забыться. Через несколько минут мы уже были в госпитале. От тепла мне стало хуже. Я увидел молодую женщину врача, похожую на ангела Она что-то говорила, но я не понимал. Наконец до сознания прорвалось:
- Поплачь, не стесняйся, поплачь …
Плакать, однако, я не стал. Казалось, что меня кто-то выкручивает, словно мокрую тряпку. Может действительно заплакать? Девушка - ангел возилась с моими ботиночками и я, наконец-то увидел свои ноги…. Это был воск! Точнее капуста!
- Ещё один? – неожиданно, где-то рядом, загрохотал грубый голос. – Первый серьёзный мороз, а у нас уже два примороженных!
Мужлан в белом халате отстранил моего ангела и бегло оглядел конечности.
- Ведите его к Махотину!
Я оказался в просторной палате. Рядом продолжали суетиться ангел и, женщина постарше. Очевидно, Даша Севастопольская.
- Где Наглый? – спросила та, что казалась ангелом.
Опять «наглый» Что за «наглый»? Но в дверях уже появился знакомый мужлан.
- Добегался? – кивнул он мне. - Махотин тоже добегался! – и он указал в сторону соседней кровати.
На ней лежал щуплый парень и таращился на нас.
- Зося! Займитесь новеньким, а я добью Махотина!
Ага, значит ангел это Зося. Тут же вспомнил Беню: «На Углях мадам появилась … кончила на доктора….». Я видел, как Махотин вжался в подушку и принял жалкий вид. Доктор Наглый - вот уж фамилию дал Бог - подошёл и откинул с его ног одеяло. Ноги были в бинтах, словно в валенках. Очевидно, с ним только что закончили возиться.
- Ну что Махотин? Расскажи, как тебя отвергло всё женское общежитие? - издевательским тоном начал Наглый.
Он повернулся ко мне, очевидно, нужны были зрители:
- Со Второго посёлка к нам прибежал! Шёл, так сказать, на запах суки! Но любви не получилось. Когда нет мозгов, то с любовью проблема, правда, лейтенант Махотин? Через Гудым пройти не смог и шёл вокруг сопок. А дорогу метил шелухой от семечек, как Мальчик-с- пальчик. Очевидно, мама посылочку сыночку прислала, да?
Наглый подошёл к вещам лейтенанта, запустил руку в карман его брюк и вытащил горсть семечек:
- О! – радостно воскликнул эскулап. - Конфискую, как трофей! Спи Махотин, завтра ампутировать конечности будем!
- Это как? – с ужасом охнул лейтенант
- А вот так!
Наглый достал из стола хирургическую ножовку:
- Тебе видно? – спросил он меня.
- Видно. – буркнул я.
- Сначала я отрежу этому Казанове ступни! – дипломированный садист поставил ножовку на бинты Махотина. – Потом, если не поможет, отрежу вот так… - ножовка упёрлась выше. – Но ему и это точно не поможет! Придётся сразу резать по колено! – и ножовка стукнула, несчастного защитника Родины по выпиравшим суставам.
Этого доктору показалось мало, к тому же он вошёл в раж:
- А потом я отрежу ему его восьмисантиметровый половой признак! И больше у Махотина никаких бед не будет! Правда, Махотин?
Махотин заплакал. Я не выдержал:
- Махотин, да пошли ты его!
- Это кто такое сказал? – доктор грозно посмотрел на меня. - Я-то пойду, а вы будете следом за мной на костылях скакать?
Зося тоже возмутилась:
- Иван Ильич, это же больные.
- Это не больные, доктор Зося, это безнадёжные! В то время, как вся страна напрягается от перенапряжения, они самострелом занимаются! Кстати, а как фамилия гражданского?
- Зубов Сергей. – отозвался я.
- Зубов! Однофамилиц знаменитой красавицы Анастасии Зубовой, а так глупо попался!
- Это моя мама.
Шаман мед. службы не удивился:
- А Вячеслав Тихонов, как я понимаю, твой папа?
- Нет, - спокойно сказал я. – Это наш сосед по московской даче. Шаинский, кстати, тоже.
- Ого… - кажется, поверил Наглый. – А ты почему не на «московской даче»? Себя ищешь?
- Вроде того.
- Это хорошо, когда «на поиски себя» есть время и средства. – доктор явно угомонился. - Ладно, спектакль окончен, всем спать. Завтра продолжим.

Наглый ушёл, оставив тонкий запах спирта и неприятный осадок на душе.
- Не бойтесь, - сказала Зося. – Если он так шутит, значит вам повезло. Это лучший доктор.
Ноги сильно отекли. Зося аккуратно накладывала на них бинт, затем слой ваты, затем опять бинт.
Какая она красивая! Никогда так не рассматривал женщину. Очевидно, чувство тоски приводит чувство любви. Мне хотелось потрогать её пышные светлые волосы. Даже показалось, что наши желания взаимны. Вдруг я понял, что она просто жалеет меня, как больного. Но я уже был не тот. Нечто новое зарождалось в моём сердце. В какой-то миг передо мной возникло радостное лицо деда…
Это же надо! Шёл в кабак, попал в госпиталь. Хорошо, хоть труханы свежие надел! Правда на Чукотке, такой незатейливый предмет, даже после десятидневной эксплуатации имеет классификацию: «свежий». Зося погасила свет и ушла. Нам ничего не оставалось, как попытаться уснуть.

Я проснулся, когда на моих стареньких часах «Восход» стрелки подкрались к двенадцати. Махотин уже не спал.
- Сам-то откуда? – спросил я его
- Из Иваново.
- Привет, значит! А я в Тейково жил пару лет.
- Так я тоже из Тейково! Просто Иваново все знают, а Тейково нет…
- Звать-то как?
- Витя. А ты где там жил?
- В Красных Соснах.
- Барчук, значит? А я Тейковский. – впервые улыбнулся лейтенант
- Ага!
- Отрежут ноги, что делать будем?
- А ничего! Будем по-пьянке рассказывать, как в Афгане босиком по минам бегали.
- Вот уж попал я с этой Чукоткой! – вздохнул Витя. - Прислали, а ни должности, ни дела, конкретного, ничего нет. Командира и того нет! Хожу, сам себе службу выдумываю. Беда на беде, теперь. Шуринков точно убьёт.
- Кто? – встрепенулся я – Случайно не Андрей Сергеевич из Прибалтики?
- Он самый. А ты что? Знаешь его?
- Возможно …
Мала планета! Лет десять назад отец служил в Немане и Шуринков был под его началом. Когда надо было уничтожить карты, с грифом «совершенно секретно». Шуринков, недолго думая, швырнул всю пачку в топку котельной. Тягой вынесло секреты Советской Армии в трубу и раскидало по всем ёлкам окрестного леса. Отец сумел замять дело, тем самым спас офицера от трибунала. Но на Чукотку просто так не попадают. Очевидно, что-то просочилось... А Витя перечислял свои чукотские напасти:
- Летом отогнали "кунг" к реке и покрасили. Потом надо было машину в парк поставить. Я ключи схватил, думаю, покатаюсь! Но вместо передней скорости, врубил заднюю. Газанул - и в речку с обрыва!

Я едва сдерживал смех, чтобы не обидеть горемыку. Хорошо, что Бени нет рядом! Но Витю прорвало:
- А осенью, наш капитан, медведя белого пристрелил. Я говорю, давай шкуру сниму. Коров-то дома я обдирал… Взял да и обрезал лапы. Загубил шкуру, короче. Капитан обозлился. Говорит, мол, за медведя объяснительную напишет, а меня так убьёт – никто и не хватится. Хоть беги отсюда! А теперь ещё и ноги!
Всё хорошо, но хотелось есть. Про нас, как забыли. Вскоре по коридору застучали шаги и в палату ворвался Наглый. Следом спешила Зося.
- Начнём с Махотина! Или сначала отрежем, а потом спокойно рассмотрим?
Ноги, что у лейтенанта, что у меня, были жуткого вида. Синюшные волдыри ни о чём хорошем не говорили. Но чаклун в белом халате, весьма им обрадовался. Он внимательно осматривал наши подкрадули, оценивал каждый волдырь и приговаривал:
- Так… Это хорошо….. Это сойдёт…А вот это очень даже хорошо!
- Эх! – воскликнул он в конце обследования. – Так я и забуду, как кости пилить! Махотин, давай, хоть одну отпилим...
Но Махотин уже весело улыбался:
- На собаках тренируйтесь!
- Э нет, братец! Твоё тело ещё послужит науке! Шуринкову я тебя за просто так не отдам.

Обед нам принесли в палату, а Зося сказала, что скоро я могу идти домой и что «родные» предупреждены о моём местонахождении.
- Странное имя: Зося. – пытался я завести разговор. – Это Зоя?
- Нет, это Софья. Вообще-то я Софья Ксаверьевна, но для русских всё, что не Иванович, уже за границей разума.
- А Вы не русская?
- Нет, конечно.
- Почему, конечно?
- Потому, что конечно. – ловко ушла от разговора Зося.
К вечеру в палату ввалился Наглый. Я думал это вечерний обход, но доктор тащил странного вида железяку. Пахнуло спиртом:
- Махотин! Давай я тебе зубы проверю!
С этими словами он опустил рядом с койкой лейтенанта древнюю бормашину с ножным приводом. На длинном рукаве торчал наконечник с кривым бором.
- Открывай семечкоприёмник! – грозно скомандовал лейб-медик во хмелю.
Огромное колесо, приводимое в движение педалью, стало вращаться, и кривой бор заплясал возле лица Махотина. Тот сжал губы и замычал.
- Ага! Испугался! – торжествовал эсэсовец. – Не бойся, дарю аппарат. Развивай народное творчество.
- Спасибо. – тихо сказал Витя, ожидая подвоха. Но подвоха не было, чудо стоматологии теперь по праву принадлежало ему.
- И тебе подарок имеется. – Наглый подошёл ко мне и протянул баночку. – Мазь чудодейственная. Сам приготовил, а рецепт у чукчей списал. На мои дежурства будешь приходить. И считай, что на первый раз, тебе повезло…

Мороз усиливался и скоро достиг минус тридцати. Но он уже был не страшен. Я ждал Дарью или Беню с валенками, а страна ожидала Новый Год.
*
Выставлено с разрешения автора!

*



© Copyright: Сергей Несин, 2011
Свидетельство о публикации №21103051625