Мелкие неприятности

Сергей Несин
*
...август 1982 год ...район Кенкерен.

- Бабенко! Вы партбилетом рискуете! Два с половиной килограмма, к концу сезона?! Чем вы тут занимаетесь? Или Вам показать цифры по другим участкам? …
В полдень, к нам, буквально «с неба», свалилось анадырское начальство, в виде двух серых особей из конторы и очкарика-особиста. Вся эта компания делала гембель всей нашей голове. Уже час их дожидался вертолёт, и уже час они давили Бабенко. Экзекуция проходила в «тепляке» – обычной армейской палатке. Притаившись рядом с грязным брезентом я, уже, минут пятнадцать, откровенно подслушивал.
- Не надо меня пугать! – отлаивался Бабенко. – Нет тут ничего, и не было никогда. На "сквозном" всё золото!...
- Партия Вас не за этим сюда послала, что бы Вы нам байки народов севера рассказывали.
- Здесь партия только одна: геологическая! – Бабенко уже завёлся.
И вот особист дорвался до тела:
- У нас есть факты, подтверждающие утечку металла с Вашего участка. Вы лично ответите за провал работ и антисоветчину, которую тут развели. – особист стрелял словами, словно из «нагана». - При царе-батюшке золото было, а теперь куда делось?? Может вы распродажу устроили? Первые пробы дали по 50 грамм на куб ..
- Это, какие такие «первые», геОлух, хренов?! - сорвался Бабенко. – У француза Надо?? Не смешите меня. Так-то не здесь, а на Волчихе. Тогда в Анадыре сидела толпа аферистов, которые липовые акции в Москве продавали. Они вам и сто грамм на куб могли нарисовать. Россыпь здесь - есть, промышленного – нет. На Волчихе и в 45-м американцы мыли, но сколько? Идите лучше из «маузера» врагов постреляйте!
- Бабенко! Я знаю, кого и из чего стрелять! За то, что перевозятся аммонал и детонаторы в одной машине, Вы тоже ответите. Не нравится советская власть: партбилет на стол, а мы посмотрим, что с Вами делать.
- Аммонал-то причём? И не надо про «антисоветчину» - не 37-ой!
- А что делают у вас Бенедиктов и Зубов? Бенедиктов - украинский националист - отсидел три года за свою деятельность. Теперь он у вас тут пригрелся! Зубов Сергей - проходил с ним по одному делу, но его спас дед-герой. Теперь они оба они имеют доступ, как к золоту, так и к аммоналу. Напомню, что рядом, через пролив, Америка…

А вот это уже ого-го! Но кому тут работать? Их дети, поди, МГУ закончили и теперь маются по заграницам … Десять лет назад, в Одессе, я и Беня устроили «шествие за нэзалэжность». Всё было от скуки, которую мы, обычно, отгоняли сухим, дешёвым вином. Скука быстро привыкла к вину и потребовала большего! Мы, просто, вынуждены были придумать другую забаву. Наконец, из подходящих кусков материи сметали на скорую руку флаг времён УНР и пошли с ним по Греческой, от Строгановского моста, к площади Мартыновского. «Демонстрантов» было чуть больше десяти голов. Причём несли этот, простите, флаг, кверху ногами. Мы наивно полагали, что голубое, цэ море – внизу, а жёлтое, цэ подсолнухи – сверху. По ходу маршрута мы выкрикивали «Слава Украине! Героям слава!». На Мартыновского нас уже ждал наряд милиции. На первом же допросе, на вопрос «кто это всё устроил», десяток дрожащих, нежных пальцев уткнулись в меня и Бенедиктова. Но у меня был дед, «герой Советского Союза», отец, прославленный полковник и мама киноактриса. А у Бени был отец алкоголик и мать – торговка с «Нового базара». Тем более, что посадить двоих было делом нежелательным – это уже «преступная организация», наличие которой пагубно влияло на положительные показатели работы КГБ. Там же, на допросе нам объяснили, что разгоняли мы свою скуку, не чем иным, как флагом СС «Галычина». И оказалось, что кличь: «Героям слава!», на русский язык переводится: «слава нацистам». Несмотря на то, что всю вину я упорно брал на себя, Беня сел по 58/70 – измена Родине, антисоветская пропаганда. Но дед и ему помог. Вместо, обещанных пяти лет и ссылки, Беня получил три года лагеря. Опять же героический дед, подёргав свои чукотские связи, нашёл мне «тёплое место», куда я, оставив изумительное КБ, был отправлен «от греха подальше». Через три года, обнюхавшись, я притащил сюда Беню, после его отсидки. Националисты тратят свою никчёмную жизнь на доказательство недоказуемого и отрицание очевидного. Ни я, ни Беня такой ерундой никогда не занимались. И вот теперь, весь этот ароматный копальхен опять лежал в наших тарелках. Ножей и вилок не дали, мол, жрите руками!
В палатке продолжали ругаться. Обвинения в «хищении и антисоветском заговоре» окончательно сбили Бабенко с катушек. Да и, более чем тридцатилетнее пребывание на Чукотке сделало своё доброе дело: он послал и Партию, и всех её представителей …

Обещая вернуться с комиссией и «с кем надо», обиженные представители, попрыгали в утробу вертолёта. Машина радостно затряслась, опустила нос к земле, рванула вперёд, сбрила мох лопастями и быстро набрала высоту – командирский взлёт, однако! Бабенко даже провожать не вышел. Зато я вылез из своего убежища и поспешил к нему. Тот по моему виду всё сразу понял:
- Подслушивал?
- А то…
- Дед теперь не поможет. – махнул рукой Бабенко.
- А я-то причём?
- А кто золотом приторговывал? Я что ли?
- А я??
- Не катай вату, умник. Кто, в прошлом году, делал шлих линию на Скорбутной?.. Ты.. Сколько проб?... Двадцать восемь. И все положительные! Все, кроме двух….. Ты их пропил.
Отбиваться мне совсем не хотелось, тем более, что всё так и было. Металл я действительно слил Тиграну, а деньги легко потратил на "музеи и театры".
Бабенко продолжал:
- Я и тогда сразу догадался, но подумал, мол, старался парень, пусть премиальными будут. Тем более, что много там и быть не могло. А теперь слушай дальше. Сейчас они прижмут Тиграна, который им расскажет всё, что они захотят. Но он останется на воле, а мы сядем. Хорошо, если в одной камере окажемся – всё ж веселее будет!
Картинка мне явно не нравилась, но другой не было! На столе появились бутылка водки и стакан, который Бабенко налил до краёв:
- Пей.
- Не буду.
- Тогда я…
- Вы же не пьёте!
- Уже пью…
Второй стакан выпил я…. И не сбежишь никуда! Сиди и жди, когда за нами вернуться. А могут вообще по рации связаться и попросить «явиться с вещами». Опять же, Родине, транспортная экономия. Но утро вечера мудренее и я пошёл спать. Лениво подумав: «Да идите, вы все… », не раздеваясь, упал на свою койку. Потом вдруг, вспомнил о подарке Тыны. Нашёл его и, крепко зажав в руке загадал: "Пусть будет всё хорошо.."

Проснулся чуть свет - Бабенко тряс меня за плечи. Очевидно, он пил всё это время, но сказать, что был «вдрабадан» я не мог. Дыша свежаком, он зашептал, стараясь никого больше не разбудить:
- Вертушка пропала! Розыск объявлен … Не долетели, сталинские соколы.
Я быстро сунул ноги в сапоги, и мы продолжили шептаться на свежем воздухе. Оказывается вертолёт не вышел на связь и теперь объявлен поиск. Бабенко, стараясь перебороть алкоголь, продолжал:
- Сейчас срочно бери вездеход и надёжного человека. Весь световой день идешь в сторону перевалочной базы, проверяя склоны. С темнотой заночуешь и утром двигаешься обратно.…
Бабенко рассуждал трезво. Но не удержался и совсем тихо шепнул:
- Серёга, шансов найти их, у тебя почти нет, но живыми они нам, ох, как не нужны….
Я разбудил Анану. . Тот, поняв, что к чему, закинул матрас на крышу вездехода, уселся на него и принял позу орла. Лучше его глаз найти трудно. Да и лишнего он никогда не ляпнет и не спросит. Я с завистью подумал о Бене: «Спит, сукин сын и беды не ведает!» Но долг платежом красен.

Анана помогал угадывать направление своими ногами. Постукивая пятками по стеклу, он корректировал наш маршрут. Пёстрая тундра ослепляла - это был, и остаётся самый надёжный способ. Найдя удобную позицию, мы останавливались и щупали тундру, через оптику бинокля. Затем продолжали движение. Несколько раз замечали, висевший над горизонтом, вертолёт – тоже искал пропажу. Но всё было тщетно! Плюс на сопки упала серая туча и пошёл мелкий дождик. И вдруг, уже под вечер, Анана затарахтел кулаком по крыше. Я остановил вездеход, эскимос соскочил на землю и побежал к ручью. Из кустов он вытащил за хвост труп волка:
- Пуля, однако! – прокричал он…
Вскочив обратно на крышу, Анана внимательно осмотрел всё вокруг:
-Ещё один! - указал он пальцем.
Волки были убиты из карабина, причём пули шли сверху.
- С вертушки били…. Они и били. – догадался я.
- А кому ещё? Оленей тут нет, чего их стрелять-то?
Оглядеть бы всё, но быстро темнело. Мы проехали по долине ещё несколько километров и решили заночевать. Анана нашёл старый, деревянный триангуляционный знак – дров до утра нам хватит. Организм потребовал горячего – значит не всё так плохо. Может и утрясётся, может и прав Бабенко: не 37-ой…

*
Печатается с разрешения автора!
*

© Copyright: Сергей Несин, 2011
Свидетельство о публикации №21102161881